Фиолетовый север доктора Хребина.
Жизнь врача-гинеколога, переехавшего из Томска в далекий поселок Белый Яр
Крайний Север Томской области, 300 километров от областного центра. Здесь, на конечной станции Томской железной дороги, находится рабочий поселок Белый Яр. В начале 30-х годов прошлого столетия его основали спецпереселенцы, которые занимались лесопереработкой и лесозаготовкой.
По словам главы поселения Артема Люткевича, здесь проживают около 8,3 тысячи человек. Большинство до сих пор занимаются лесозаготовками или работают в бюджетной сфере. Белый Яр — это районный центр Верхнекетского района. Сегодня здесь есть две школы, три детских сада, дом культуры, детские спортшкола и школа искусств, храм, бассейн и камень скорби со словами Солженицына: «Помнить те страшные годы и сохранить для потомков».
«Здесь все знают мой телефон»
В поселке, как и во всей стране, с 2012 года действует программа «Земский доктор»: приезжающие сюда врачи могут получить 1 миллион рублей (а с 2020 года — 2 миллиона рублей) при условии, что отработают в сельских медучреждениях пять лет.
Заведующий акушерским отделением Игорь Хребин встречает нас в ординаторской. Стены в помещении непривычного для больницы сиреневого цвета, висят картины, на которых изображены Карлов мост, красная лондонская телефонная будка, мечеть Айя-София и ночной Нью-Йорк. На входе — глянцевый кухонный гарнитур оранжевого цвета. «Мы сами выбирали дизайн. Хочется чего-то не больничного».
Игорю Сергеевичу 37, он один из первых в Томской области стал «земским доктором» — в 2012 году.
Показывает акушерское отделение.
«Смена начинается в 9 утра с обхода в хирургическом и гинекологическом отделениях. Сначала осмотрел всех женщин, сделал перевязки, провел операцию. А после обеда — прием в поликлинике, иногда дежурства. Здесь все знают мой номер телефона, но без повода обычно не звонят», — рассказывает врач, проходя по стерильным белым коридорам больницы, пахнущим дезинфицирующими средствами.
Сам Хребин из Казахстана, приехал в Томск в 2000-м году учиться в Сибирском медицинском университете. После окончания интернатуры получил российское гражданство, но поскольку у него не было военного билета, в Томске на работу устроиться было не просто. А в Белый Яр его пригласил главный врач больницы и сразу — на должность заведующего отделением.
Так, в 2007 году 23-летний Хребин с женой, тоже врачом, переехали в рабочий поселок, вступили в госпрограмму по развитию сельских территорий и заключили первый пятилетний контракт, получив по 450 тысяч рублей. После окончания этого договора семья Хребиных решила участвовать в «Земском докторе».
«Для любого человека переезд из города в село — это шоковая ситуация. После окончания университета ты смотришь на мир через розовые очки, думаешь о перспективах, а тут тебя в деревню закинули, очень страшно, непривычно. Первые два года я хотел уехать отсюда, но потом родился первый ребенок», — говорит врач.
Поясняет, что хотел уехать из Белого Яра из-за непривычного сельского образа жизни: здесь не показывают кино каждый день, нет клубов и баров, ресторанов, торговых центров.
«Сейчас я понимаю, что по этим заведениям в городе в основном ходят студенты. А когда родились дети, свободного времени у меня не стало, и даже если бы я жил в городе, то пошел бы с работы только домой. Так мы и привыкли, а сейчас нам здесь очень нравится, у нас школа через дорогу, садик, бассейн, все рядом. Мы на работу приходим к 9 утра, соответственно, встаем попозже, чем люди в городах. До работы пешком 13 минут, на машине — 2 минуты», — говорит Хребин.
Обходим палату для новорожденных, где стоит аппарат ИВЛ с монитором для недоношенных детей, операционный блок, процедурный кабинет, послеродовые палаты. Все помещения стерильно-белые и пустые, пациентов пока нет.
«Вот наш бокс. Здесь находятся женщины с инфекционными или гнойными заболеваниями. Здесь же лежала роженица с диагнозом «COVID-19». Она сначала была госпитализирована в инфекционное отделение, но потом начались схватки, пришлось перевести сюда. Родила, пришел отрицательный тест, и ее выписали. Одни такие роды у нас были», — рассказывает Хребин.
— Не боитесь заразиться коронавирусом? — спрашиваю я.
«А чего бояться? Она рожает — тут уже не до страха. Женщины с ВИЧ рожают тоже, и ничего. Мы просто делаем свою работу.
Обойдя все отделение, мы возвращаемся обратно в ординаторскую. За столами сидят два врача, заполняют бумаги, фоном играет радио. Нам сразу же предлагают кофе и домашние булочки. Когда кто-нибудь заходит в помещение, при виде камеры резко останавливается на пороге и удивленно смотрит на нас с фотографом. — Сегодня все в ступоре. Да вы проходите, не бойтесь, — улыбаясь, говорит гинеколог.
«А вы из какого журнала, из Forbes?» — шутит другой медик Вячеслав Лим, сидящий у дальнего стола возле окна.
Хребин объясняет, что все врачи акушерского отделения — два хирурга и два гинеколога — приехали работать в районную больницу по программе «Земский доктор» и все из Казахстана.
— У нас тут казахская диаспора, — констатирует Лим.
По словам Хребина, легче всего работать с пациентками в возрасте, которые беспрекословно выполняют все назначения. С молодыми пациентками наоборот. — Некоторым женщинам выписываешь назначение, а на повторном приеме они говорят, что ничего не помогает. И ты сразу понимаешь, что они не лечились. А симптомы-то продолжаются. Тогда пациентка едет в город, ей назначают похожее лечение, она не верит одному доктору, второму, третьему, тратит деньги на кучу врачей, пока в конечном итоге не устает от этого поиска и не начинает все же лечиться.
— В 2012 году в поселке Степановка, который находится в 120 километрах по бездорожью от Белого Яра, у женщины начались роды. Мы выехали, а роженица поехала нам навстречу. Встретились на дороге, роды пришлось принимать в машине скорой помощи. Один раз принимали роды в фельдшерском участковом пункте, там же в Степановке, но это экстремальные условия для ребенка, нельзя допустить переохлаждения. А так домашних родов давно уже не было, стараемся по возможности всех отправить вертолетом санавиации в Томск, — рассказывает медик.
По его словам, акушеры Верхнекетской районной больницы принимают роды, а в случае высокой степени риска осложнений будущих мам транспортируют на вертолетах санавиации в областной перинатальный центр.
— Есть женщины, которым проще сделать аборт, чем предохраняться. Это происходит из-за неграмотности населения, отсутствия сексуального воспитания в семье, школе.
Нужен в школе такой предмет, как половое воспитание. Девочки 19 лет не знают, что такое контрацепция. Ко мне как-то пациентка 35 лет, у которой трое детей, пришла. Я спрашиваю, когда последний раз была овуляция, она отвечает, что у нее нет такого заболевания. Очень большой процент населения безграмотен, но мы стараемся объяснять все шаг за шагом, — говорит акушер-гинеколог Наталья Климова.
«Места красивые, но очень далеко»
Пообщавшись с медиками, заходим к главному врачу Александру Чухлебову, кабинет которого находится в поликлинике. Это трехэтажное кирпичное здание бывшей гостиницы, располагающееся напротив деревянной церкви.
Александр Чухлебов сидит за столом в бывшем «люксе», где когда-то останавливался секретарь ЦК КПСС Егор Лигачев.
Главврач рассказывает, что в больнице и поликлинике работают 50 медиков, 18 из которых — «земские доктора», причем восемь специалистов приехали в 2020 году. Сейчас в местные медпункты требуется врач общей врачебной практики, инфекционист и хирург. «Не все готовы работать здесь. Места красивые, но очень далеко», — отмечает Чухлебов.
По его словам, аргумент в пользу работы в Верхнекетской больнице — ее оснащение. Сейчас в больнице есть все необходимое. Нужны разве что еще четыре санитарных автомобиля.
— Нам нужны машины в отдаленные поселки: Катайгу, Клюквинку, Степановку и Сайгу. Они находятся далеко от Белого Яра, транспорт ездит по бездорожью и быстро приходит в негодность. Представьте, 230 километров до Катайги, летом больше 10 часов, бывает, едут, могут и застрять. Зимой дорога лучше. Нам нужны не скорые, а именно проходимые санитарные автомобили, — говорит главврач.
В каждом из поселков есть по одной машине, но когда она уезжает в районный центр с пациентом, медикам приходится ездить на личных авто или ходить пешком.
Тихое счастье
В центре Белого Яра взгляд цепляется за памятник малой авиации — советский самолет Ан-2. На улицах людей почти нет, пахнет дымом и свежестью, частный сектор растянулся на несколько километров. Напротив гостиницы находятся бар и магазин суши, несколько многоэтажных домов, в одном из которых живет и Игорь Хребин.
Дома у него тепло и чисто. На обеденном столе стоят цветы, на подоконнике — коллекция кактусов. Под столом копошатся мопс Лола и черно-белый котенок, которого недавно подобрали в подъезде.
— Жить здесь хорошо. Дети спокойно играют на улице, ходят в бассейн. Раз в полгода мы ездим в Томск на учебу либо с друзьями встречаемся, в отпуск за границу или по России. Досуг организовываем себе сами: играем в квизы, ходим в кино в местный дом культуры, ездим на озеро.
Через 20 минут раздается звонок: Игоря Сергеевича вызывают в больницу — ассистировать хирургу на операции по удалению аппендикса у семилетнего пациента. Задаю ему последний вопрос: каково живется ему, выходцу из теплого Казахстана, в суровой Сибири?
— Мне нравится зима, нравятся темные ночи. Зимой чисто, у нас же не как в городе. Единственное, что морозы, но куда денешься. Я обожаю зиму, мне нравится климат. Он тяжелый, но когда на улице –50 ˚C, а ты идешь в темно-синем пространстве, тебе легко дышится и никого вокруг — очень красиво.
Фото: Мария Масляева
.gif)
